Как-то раз в Париже в гостинице на ресепшене сидел парень – бэйджик называл его Надир. В Надире не было ничего примечательного - кроме невероятно длинных, крайне черных, красиво и лихо загнутых ресниц. Казалось, эти ресницы растут в три ряда – такие они были густые. Ресницы Надира стали у нас устойчивым словосочетанием, определением, насмешкой и примером, обрели плоть, кровь и отдельный смысл, как абстрактная суть они покинули своего хозяина и обрели другого.